Подвиг любви "Полярная звезда "

назад

12 сентября 1736 года штурманом Семеном Челюскиным была сделана запись в судовом журнале: «В начале сего 4-го часа с полуночи бывшего командира дубель-шлюпки "Якутска" Прончищева волею Божией жена его умре». Если бы не эти две строчки, написанные негнущимися от мороза и слабости пальцами вахтенного офицера-полярника, об этой удивительной женщине никогда бы не узнали.

Детские мечты о дальних странах

В 1713 году в селе Березава Алексинского уезда Калужской губернии, в семье мелкопоместного дворянина Федора Степановича Кондырева родилась девочка, которую назвали Татьяной. Род Кондыревых был известен в России своей преданностью царю и Отечеству. Прадеду, в награду за усердную службу, Иван Грозный пожаловал подмосковное имение. Сам Федор Степанович был соратником Петра I, вместе с ним закладывал Санкт-Петербург, строил верфи для кораблей молодого Балтийского флота. Верой и правдай служил молодому царю, за что и получил в наследственное владение землю на острове Котлин, там, где возводился могучий Кронштадт. Охраняя строящуюся северную столицу от нападений шведов, Федор Кондырев получил тяжелое ранение и был отпущен на лечение домой, под Москву, где и родилась его старшая дочь.

Однако полностью излечиться от ран отважный «птенец гнезда Петрова» так и не смог. Он умер, когда маленькой Тане было всего три года, и дочь не запомнила его лица. Она выросла под влиянием матери, женщины умной и стойкой. Василиса Петровна, оставшись вдовой с тремя малолетними детьми на руках, мужественно отстаивала интересы семьи от нападавших на нее, как злое воронье, алчных родственников покойного мужа. Именно от матери Татьяна получила домашнее образование, а также слышала рассказы о своих славных предках, многие из которых не только храбро защищали Отечество, но и отправлялись в далекие и полные опасностей путешествия, исследуя новые земли. Кондыревы были искусными сибирскими мореходами. Кто знает, может быть, именно тогда в сердце юной Тани Кондыревой зародились мечты о дальних странах, неизведанных землях.

Гардемарины, вперед!

По соседству с имением Кондыревых около Алексина находилась дворянская усадьба Прончищевых. Ротмистр Василий Парфенович Прончищев был однополчанином Федора Кондырева, их наследники тоже были знакомы с самого детства. Но вскоре судьба развела Татьяну и Василия на целых десять лет. После смерти отца семья Кондыревых переехала в Кронштадт, а осиротевший Василий Прончищев вместе с братом был отправлен на учебу в Московскую школу навигацких и математических наук, а затем в Морскую академию в Петербург. Здесь его однокашниками и друзьями на всю жизнь стали Семен Челюскин и Харитон Лаптев. Зимой гардемарины изучали теорию морского дела, а летом проходили практику на кораблях Балтийского флота: совершенствовались в гребле, управлении шлюпкой, вязали морские узлы, сращивали тросы, плели кранцы.

Василий Прончищев	Татьяна Прончищева

Василий Прончищев блестяще освоил весь курс навигацких наук и, получив аттестацию «лучшего штурмана Кронштадта», был направлен для прохождения службы на Балтийское, а затем Каспийское море. В 1730 году опытный судоводитель мичман Василий Васильевич Прончищев принял участие в Каспийском походе Петра I в Персию. Спустя два года прекрасный моряк и волевой командир Прончищев получил чин лейтенанта и был назначен начальником Ленско-Енисейского отряда Второй Камчатской экспедиции

Свадебное путешествие на край света

В холодном, продуваемом сырыми северными ветрами Кронштадте Василий и Татьяна снова встретились. Молодой лейтенант Прончищев стал настоящим красавцем, высоким голубоглазым блондином с открытым и смелым лицом. Он сразу узнал свою соседку по Алексинскому имению, барышню Кондыреву, и без памяти влюбился в миниатюрную, хрупкую брюнетку с умными миндалевидными глазами на чуть скуластом лице. Это была любовь с первого взгляда и на всю жизнь. Свадьбу справили 20 мая 1733 года. Венчание состоялось в маленьком сельском храме под Тулой, а медовый месяц молодые провели в Москве. Вскоре Василию Прончищеву надлежало явиться к месту нового назначения, и молодая жена, ни минуты не колеблясь, отправилась вместе с ним, чтобы разделить с любимым мужем все тяготы предстоящего похода. Как написал исследователь, "от горячей к нему любви поехала с ним в сей трудный морской путь".

Вторая Камчатская экспедиция под руководством капитана-командора Витуса Беринга была призвана исследовать Российское побережье Северного Ледовитого и Тихого океанов, проложить Северный морской путь из Архангельска на Камчатку, в Японию и Америку. В начале XVIII века огромная территория от Северной Двины до Амура не была исследована, а на месте Таймырского полуострова красовалось белое пятно. Еще не было известно, отделяется Евразийский континент от Америки проливом или нет, и что представляют из себя Чукотка и Курилы. Дойти до самого края света и прирастить Россию новыми землями - вот в чем состояла главная цель экспедиции.

Летом 1733 года из Петербурга экспедиционные обозы тронулись в путь. Через полтора года, минуя Тверь, Казань, Тобольск, они, наконец, добрались до своей главной базы - Якутска. Здесь отряд Прончищева всю зиму строил корабль, на котором ему предстояло отправиться в опасное плавание к арктическим льдам. Трехмачтовый дубель-шлюп «Якутск» был спущен на воду в мае 1735 года. В его экипаж вошло 50 человек, в том числе и давний друг Прончищева Семен Иванович Челюскин, назначенный штурманом. Задачей «Якутска» было по Лене добраться до моря, выйти в Хатангский залив и обогнуть восточный берег Таймыра, приблизившись к Северному Полюсу настолько близко, насколько это будет возможно. Судьба членов этого отряда стала одной из самых трагических страниц в истории Великой Северной экспедиции. Они были среди самых первых исследователей Арктики и почти все погибли на Крайнем Севере.

Женщина на борту

Сотни людей, русских и якутов собрались проводить в плавание новый корабль. Они были немало поражены тем, что по трапу на борт смело поднялась молодая женщина в изящных туфельках на высоких "французских" каблуках. Это была жена капитана Татьяна Пончищева.

Как смогла женщина попасть на борт военного судна? Эту загадку до сих пор никто не может разгадать. Беря с собой на борт жену, Прончищев не просто нарушал старинную морскую традицию, а шел на серьезное должностное преступление. Согласился ли Беринг на эту авантюру или Прончищев скрыл от начальства факт присутствия женщины на корабле - неизвестно. Одно мы знаем точно - ни в одном рапорте и отчете о Татьяне Прончищевой нет ни слова. Только две скорбные строчки в судовом журнале, констатирующие факт ее смерти.

В экспедиции было много жен моряков, но все они остались дожидаться мужей в Якутске. Присутствие женщин в походе допускалось только с условием их пребывания на базе длительных стоянок и зимовок, а на борт корабля нога ни одной женщины до Прончищевой не ступала. Надо отдать должное мужеству Татьяны Федоровны: она не побоялась ни угроз, ни сплетен, ни опаснасти.

Прончищева понимала, насколько опасным будет предстоящий поход, и потому не могла смириться с мыслью, что оставит мужа. Она долго и горячо убеждала Василия взять ее с собой, но - безуспешно. Наконец, все члены экспедиции дали слово несговорчивому командиру сохранить происходящее в тайне и убеждали, что хорошо образованная Татьяна поможет им вести наблюдения и записи. Однако решающим аргументом стало несчастье, постигшее моряков в якустком остроге.

Оказалось, что провиант для экспедиции испорчен, муку и крупу пришлось выбросить, а местные крестьяне постоянно жаловались на моряков, что те забирали у них лошадей для перевозки грузов. Среди участников экспееиции усилились подозрения, взаимные обвинения и доносы, обстановка накалилась до предела. В довершение всех бед Прончишевых обокрал денщик, похитивший все деньги, драгоценности и даже обручальные кольца. Фактически капитан и его жена остались без средств к существованию.

Зимовье

29 июня 1735 года шлюп "Якутск" покинул базу. За два месяца мореходы прошли 1800 км вниз по реке Лене и вышли к Ледовитому океану. С каждым днем становилось все холоднее, и скоро все почувствовали ледяное дыхание Арктики. Экспедиция подошла к таким местам, где даже лед взламывался не каждый год, а по ледяному берегу ходило много белых медведей. Обледенелое деревянное судно дало течь и, добравшись до устья реки Оленек, командир принял решение остановиться здесь на зимовку. Когда высадились на берег около небольшого якутского поселения, оказалось, что все жители, за исключением одного, ушли, в спешке бросив свои чумы. Они боялись, что пришельцы учинят над ними насилие, ограбят и убьют. А если нет, то обязательно заразят какой-нибудь страшной болезнью.

Вот тут-то и пригодилась жена капитана. Само присутствие женщины в команде означало, что намерения у моряков мирные. К тому же добрая и внимательная Татьяна Федоровна оказалась мудрой переговорщицей. С ее помощью якуты и эвенки успокоились и вернулись в деревню. Как писал лейтенант Прончищев в докладе начальству, он поступал с местным населением «со всякою ласкою и обнадеживал добротами». Чтобы не стеснять местных, моряки построили для себя две избы, стали чинить корабль и заготавливать провиант для дальнейшего плавания.

От аборигенов полярники узнали о характере прибрежной полосы, о полезных ископаемых в этом районе, собирали сведения о нравах и обычаях местных жителей, о флоре и фауне региона. Татьяна Федоровна много помогала мужу вести и систематизировать записи. С помощью туземцев моряки изучали местность, ходили в тундру охотиться. Они дошли до реки Анабар, где обнаружили богатые залежи медной руды, о чем немедленно доложили в Петербург. Когда в августе следующего, 1736 года, экипаж "Якутска" продолжил свой путь, коренные жители суровой тундры провожали их, как друзья. Однако суровый климат подтачивал здоровье полярников. Уже несколько человек заболели цингой, сам капитан Прончищев чувствовал страшную слабость, но, несмотря на это, экспедиция продолжила свой путь.

Открытие за открытием

Второй этап плавания стал особенно тяжелым. У полярников не было карт, они ориентировались только по навигационным приборам и по звездам. Выйдя в море, «Якутск» стал двигаться вдоль берега, рискуя каждую минуту быть стертым в порошок столетними льдами. Многочисленные мели и встречные течения усиливали опасность. Ветер практически стих, стало невозможно двигаться под парусами, поэтому медленно шли на веслах. На протяжении сотни километров - ни человека, ни жилища, только бесконечная снежная равнина. Несмотря на болезнь, «капитан ни на минуту не уходил с палубы, сгорбившись, сидел на скамеечке возле рулевого, не выпускал из рук подзорной трубы, высматривал полыньи, следил за окружавшими их все плотнее льдами».

Однажды на берегу залива Симса капитан увидел что-то, похожее на развалины избы. Сошли на берег и обнаружили останки членов русской торгово-промысловой экспедиции, погибшей за сто лет до этого. От отважных путешественников остались именные ножи, компас, солнечные часы и обрывок жалованной грамоты. Погребли страдальцев с миром и отправились дальше.

И снова - безмолвная ледяная пустыня. Но в вахтенный журнал то и дело вносились записи об открытиях! Первопроходцы отряда Прончищева обнаружили и нанесли на карту несколько островов, архипелаг, залив, собрали колоссальный научный материал, которым ученые пользуются до сих пор. Они достигли практически самой северной точки азиатского материка. Но 19 августа попали в настоящий ледовый плен. Двигаться дальше на север стало невозможно, путь к полюсу был отрезан. Челюскин написал в отчете: «Впереди себя и по обе стороны льдины великие, стоячие, а в море видны были носящиеся льды и такие частые, что, не токмо на дубель-шлюпке, но и на лодке пройти невозможно. В глухие льды зашли, что по обе стороны, також и впереди нас великие стоячие гладкие льды. Шли на гребле весел. Однако Боже милостив, дай Бог нам способного ветру, то оную шугу разнесло».

Господь услышал молитвы моряков и поднявшийся ветер разогнал ледяное крошево. Экипаж смог поднять паруса и выбраться на чистую воду. Однако люди настолько устали и замерзли, что с трудом поворачивали паруса, которые леденели от мокроты и стужи. Решили вернуться на зимовку в Усть-Оленек и с большим трудом 28 августа вошхи в Оленекский залив. Но пристать к берегу не представлялось возможным из-за сильного ветра.

На следующий день, несмотря на боль и чудовищное недомогание, капитан в сопровождении нескольких моряков на легкой шлюпке отправился на разведку отыскать безопасный фарватер. Капитан до последнего дыхания исполнял свой долг. Он был так слаб, что еле держался на ногах, поскользунлся, упал и сломал ногу. Это был страшный открытый перелом берцовой кости. Обратно на судно его тащил уже Челюскин. В условиях сильного мороза и отсутствия медикаментов у капитана началось заражение крови. Как только поднялись на борт, Прончищев потерял сознание и к вечеру 30 августа, не приходя в сознание, скончался на руках у плачущей жены. После смерти капитана командование судном принял на себя Челюскин. Под его руководством, ценой неимоверных усилий, моряки смогли спасти корабль и вывести его в безопасный фарватер.

Только через четыре дня корабль, с приспушенным флагом пристал к берегу, а еще через два дня полярники похоронили своего командира на высоком берегу мыса Тумуль, отдав ему последние воинские почести. Как написал один из участников экспедиции, «он был офицер весьма искусный и прилежный и для того все о нем сожалели».

Несчастная Татьяна ни на минуту не оставляла тело мужа, а после похорон не отходила от родной могилы. Ее тело нашли через четыре дня на могиле мужа. Она не смогла пережить гибель человека, которого любила с самого детства. Татьяна скончалась ранним утром 12 сентября 1736 года. Как на рассветном небе погасла Полярная звезда, так и жизнь молодой самоотверженной женщины закатилась.

"Земля испытания любви"

Татьяну Федоровну Прончищеву похоронили вместе с мужем, а над могилой поставили деревянный крест, сколоченный из корабельных досок. На табличке славянской вязью вырезали их имена. Жители Крайнего Севера назвали место погребения "землей испытания любви".

Могила героических супругов сохранилась до наших дней. В конце XIX века ее нашел польский геолог, а позже деревянный крест несколько раз обновляли. В 1989 году бессмертному подвигу Прончищевых был поставлен красивый гранитный памятник. Еще через десять лет их тела были перезахоронены, и над одинокой северной могилой прозвучали скорбные песнопения православной панихиды. В этот момент вceгда хмурое небо вдруг прояснилось и солнышко озарило людей, собравшихся почтить память и выразить свое восхищение подвигом отважных первопроходцев.

Татьяна Грудкина

Опубликовано с разрешения журнала "Славянка", номер июль-август 2013 г.

К списку статей...